Тумана вал покрыл нас вновь на вилле.
Вновь хочет жребия судья,
Чтобы были вместе ты и я.
Слова над валом серым схоронили.
О, дни — кинжалы! Копья, как светила!
Кошмарно-ясных жуть ночей!
Ах, что отвратных дел кислей?
Ах, комнат узь, — печальная могила.
Ах, в дружеской беседе нам с улыбкой
Боль можно было схоронить,
Себя страданием затмить —
Невидимой завесой смутно-зыбкой.
Галлюцинация воображенья,
И эта вера — лишь мираж:
Быть без тебя могу когда-ж?
Комично-жалко самообольщенье.
О, как опять безжалостно мне ясно,
Что я люблю тебя, как встарь.
Ну что-ж, ударь меня, ударь
Глаз i моресинесерый блеск бесстрастный
1917