До выхода в свет сборника о последних унижениях Игоря-Северянина остались считанные дни. На фоне унижений неожиданно заиграла новыми красками история полного таинственных намёков стихотворения «Лилия в море». Я не стал подробно развивать эту тему в книге и, тем более, делать однозначный вывод, но он напрашивается сам собой:
Она заходила антрактами — красивая, стройная, бледная,
С глазами, почти перелитыми всей синью своею в мои,
Надменная, гордая, юная и все-таки бедная-бедная
В ей чуждом моём окружении стояла, мечту затаив.
Хотя титулована громкая её мировая фамилия,
Хотя её мужа сокровища диковинней всяких чудес,
Была эта тихая женщина — как грустная белая лилия,
Попавшая в море,— рождённая, казалось бы, грезить в пруде…
И были в том вычурном городе мои выступленья увенчаны
С тюльпанами и гиацинтами бесчисленным строем корзин,
К которым конверты приколоты с короной тоскующей женщины,
Мечтавшей скрестить наши разные, опасные наши стези…
Но как-то все не было времени с ней дружески поразговаривать:
Иными глазами захваченный, свиданья я с ней не искал,
Хотя и не мог не почувствовать её пепелившего зарева,
Не знать, что она — переполненный и жаждущий жажды бокал…
И раз, только раз, в упоении приёма толпы триумфального,
Спускаясь со сцены по лесенке, ведущей железным винтом,
Я с нею столкнулся, прижавшейся к стене, и не вынес печального
Молящего взора — дотронулся до губ ещё тёплым стихом…
Тойла, 1930 год.
Героиня стихотворения выпускница Харьковского института благородных девиц София Ивановна Ставрокова родилась 23 июня 1893 года в Ялте. Отсюда этот образ лилии в море. Увы, но мы не знаем, когда именно она стала женой графа Александра Карузо. Отсчитав 9 месяцев от официальной даты рождения сына Игоря Александровича Карузо — 23 января 1914 года — мы можем судить о том, что к маю 1913 года в неполных 20 лет она уже была замужем и ждала ребёнка.
«Лилия в море» датирована 1930 годом в Тойла. Точной даты мы не знаем, но совершенно очевидно, что написано оно по поводу. Единственный возможный повод — письмо, полученное от кого-то из знакомых, осевших в Париже. И, хотя Карузо постоянно живёт где-то в Австрии, поэту как будто обещана личная встреча в Париже. Забегая вперёд, отметим, что в тот раз встреча не состоялась, но осталось письмо поэта, отправленное Софии Ивановне 25 февраля 1931 года из Парижа. Начинается оно так:
«Светлая София Ивановна!
Только вчера мне удалось получить Ваше письмо. Я искренне рад, что Вы спаслись, что Вы живы. Я часто за эти годы вспоминал вас, мне очень хотелось Вас найти».
Ожидание встречи так взволновало его, что вдохновило на романтическое посвящение, которое он немедленно включил в сборник «Классические розы», издание которого предполагалось в Югославии. По сути, «Лилия в море» — это что-то вроде домашнего задания, подготовки к личной встрече. При этом других стихотворений, посвящённых Софии Карузо нет.
Поцелуй на лестнице за сценой как будто не имел ни предыстории, ни продолжения, однако пятнадцать лет спустя память поэта ещё сохранила достаточное количество романтических подробностей вокруг него — единственного и случайного! Игорь-Северянин почему-то помнил его, часто вспоминал о Софии Карузо и даже хотел отыскать её. Однако должна быть веская причина, помимо случайного поцелуя!
Известно, что отождествление автора с его лирическим героем — это порочная практика, не единожды осуждённая в советском\российском литературоведении. Однако в данном случае мы имеем дело со стихотворением, в котором упоминаются конкретные и достаточно интимные детали, известные лишь автору и его адресату. В этих деталях нет простора ни для кокетства, ни для фантазии — просто изложение фактов.
* * *
Не только тот памятный поцелуй имеет значение, но и место действия. Первый раз поэт выступал в Харькове 7 марта 1913 года в концерте Фёдора Сологуба в качестве диковинки. Первое издание «Громокипящего кубка» вышло в Москве 4 марта и вряд ли добралось к 7 числу до Харькова.
«Она заходила антрактами» — это уже о четырёх выступлениях в Харькове в феврале-марте 1915 года. Что касается поцелуя, то, скорее всего, он имел место 2 марта 1915 года в Харькове на третьем поэзовечере в зале Общественной библиотеки. Однако мечты скрестить наши разные и опасные стези, испепяющее зарево, наконец, переполненный и жаждущий жажды бокал — это, по всей видимости, приветы из прошлого, никоим образом необъяснимые случайным поцелуем.
«Иными глазами захваченный, свиданья я с ней не искал» — это уже о другой женщине, исполнительнице городского романса Марии Васильевне Волнянской (Домбровской). Фактически — это запоздалое объяснение отказа слить судьбы. Так что мы имеем право предполагать, что поцелуй на винтовой лестнице имел предысторию, скорее всего бурную, оставившую глубокую зарубку в памяти.
* * *
Часть писем поэта к Карузо либо утрачена, либо попала в распоряжение о. Сергия (Положенского) и от него к сыну поэта Вакху, а от того к внукам. Письма Карузо 1931-1941 годов определённо сгорели в августе 1941 года в Усть-Нарве вместе с остальной перепиской поэта. Письма Софии Ивановны никогда не публиковались, и я не помню их в фонде Литературного музея в Тарту. Возможно, и всплывут когда-то. А пока, то, что есть.
Следует заметить, что письма поэта к Софии Карузо отличаются от прочих информативностью и высокой степенью доверия (откровенности).
Так в письме от 12 июня 1931 года находим любопытное для нас замечание: «Вы пишите, Игорь не любит модных танцев. Они и мне совсем не нравятся, тем более, что в последнее время это стало каким-то психозом и очень отвлекает людей от искусства, а я, как представитель его, не могу, конечно, этому радоваться». В известных письмах — это первое упоминание сына Софии Ивановны молодого графа Игоря Карузо.
«Классические розы» ещё не вышли из печати, а Игорь Карузо уже знаком со стихотворением «Фокстротт» и разделяет убеждения поэта!
Король Фокстротт пришёл на землю править,
Король Фокстротт!
И я — поэт — его обязан славить,
Скривив свой рот…
А если я фокстроттных не уважу
Всех потрохов,
Он повелит рассыпаться тирáжу
Моих стихов…
В письме от 17 сентября 1931 г.: «Мы с женою <Фелиссой> хотели бы, чтобы Игорь приехал на будущее лето к нам. Нам хотелось бы лично с ним познакомиться, посмотреть его, познать. Этот приезд не был бы ни в каком отношении лишним, ненужным».
Повышенный интерес к сыну случайной знакомой слегка настораживает: желание непременно увидеть, настойчивые приглашения приехать на смотрины, и обратите внимание — не просто познакомиться с молодым человеком, а познать!
Из письма от 4 авг. 1939 г.: «Дорогая София Ивановна! Мне неудержимо захотелось написать Вам, хотя я и не уверен, что Вы живёте там же. Поэтому это письмо предельно кратко. Вы долго-долго не писали, я молчал, но думал о Вас всегда. Я, вообще, никому не пишу ничего, но вот Вам — исключение. 7.III. 1935 г. я расстался с Ф.М. и с того же дня у меня Вера. Она женственна и жертвенна: мне легко. У неё дочь семи лет — Валерия. Вера развелась с мужем. Я разведусь с Ф.М. осенью. (…). Пишите о себе, Ал. Гр* и Игоре*. Дайте знак, что письмо это прочли. Около 20 октября мы приедем в Берлин на месяц-два гостить к знакомым, и я дам там несколько вечеров. Возможно, попадём в Париж и Брюссель. Я, наконец, должен же Вас увидеть раньше, чем покинуть Землю».
Поэт должен увидеть Софию Карузо прежде чем умрёт — такими долженствованиями не разбрасываются по пустякам и ради красного словца
В письме от 20 августа1939 г.: «Дорогая София Ивановна! Я был очень рад получить Ваше письмо и хотел ответить на него сразу же, но ждал ответа от Игоря Александровича, которому написал немедленно по получении Вашего письма, т.е. 11 авг. Я приглашал его посетить нас, т. к. мы от Nõmme всего в 4 1/2 час. езды скорым поездом, просил, его сообщить точный день и час приезда, писал, что Вера Борис. и я встретим его у автобуса, причём она будет держать в руках складную удочку. Однако ответа я до сих пор от него не получил почему то, что меня просто смущает. М.б. он где-либо на курорте в Гапсале и Пернове? И, вообще, я ни одного письма от него не получил, хотя вы пишите, что он хотел мне ещё до моего письма написать. Жаль, что так всё вышло, а нам с Верой было бы так приятно и интересно его повидать. У нас и остановиться (ночевать) есть где и по рекам поплавали бы и о Вас подробнее бы поговорили. Во всяком случае, поздравляем Вас от души с его бракосочетанием и желаем ему удачного союза. В наше время, конечно, это большая редкость. Фамилию Грауэн мне приходилось слышать: кажется, это инженер. Интересно знать: получил ли И.А. <Игорь Карузо>, вообще, моё письмо? Трудно допустить, чтобы он не ответил. Мы ежедневно ждём от него известий, полагая, что он временно отсутствует».
Единственная встреча двух Игорей состоится в Таллинне зимой 1940 года. Воспоминания Ирины Грауэн — молодой жены Игоря Карузо о встрече с Игорем-Северяниным найдём в письме к публикатору писем поэта к С.И.Карузо Людмиле Ивановой (Пушкинский дом):
«Я его видела лишь один раз, когда он посетил Ревель. К нему мы не собрались, но он воспользовался нашим приглашением и был у нас на обеде во время своего посещения Ревеля. Уже не помню, был ли он уже седой, но кудрявый и стройный, высокий мужчина. Приятный, хорошо воспитанный. Как поэта я его мало знала, по-видимому, его слава была раньше, именно во времена молодости Софьи Ив. Карузо. Этой дружбой С<офия> И<вановна> очень гордилась, и я рада, что ей удалось переслать переписку и книги в Россию. Она мне об этом говорила. Это была не только очень культурная, но и очень красивая женщина».
В письме от 24 го марта 1940 г.: «Дорогая София Ивановна, поздравляем Вас и Александра Григорьевича с Праздниками Св. Пасхи, посылаем пожелания самые наихорошiе. Я уже давно хотел писать Вам. Но Вы знаете — я никому, вообще, не пишу последнiе годы. Только очень деловое: связанное с добываньем окаянных грошей. Но Вам писать давно было бы нужно, т.к. как-то зимою, будучи в городе, познакомился, наконец, с Вашими. Игорь; конечно же, сын своей матери: многое в нем целиком от Вас; Он производит впечатленье скромного, воздержанного, живого, ласкового юноши. Вынужденное пребывание здесь его, видимо, смущает. Рад, что обзавёлся работой. Скучает по родителям явно. Все члены семьи были любезны, и я у них даже обедать остался: мне так хотелось подольше повидать Игоря и ознакомиться с ним, красивым и затаённо (сквозь искристую юную; весёлость) печальным. Я надеюсь, что летом он приедет к нам погостить, если к тому времени не сможет уехать в Брюссель. М. б., Вы приедете к лету?»
* * *
Граф Игорь Александрович Карузо, известный в Австрии психоаналитик, родился 23 января 1914 года в Тирасполе (Нистрянэ, Приднестровье), умер 28, июня 1981 года в Salzburg (Austria). В память о его заслугах перед наукой о нём сняли небольшой фильм, его труды не утратили актуальности.
Молодой граф Карузо женился в Эстонии на Ирине Андреевне Грауэн — красавице из семьи обрусевшего немца Андреса Грауэн (1886-1942). Грауэн. уроженец Петербургской губернии, инженер-кораблестроитель. С 1923 года жил в Эстонии в Нымме. служил в Военном министерстве и на различных эстонских заводах, а в 1930-е годы был главным редактором технических журналов, автором нескольких книг и статей по морской технике.
И вот теперь о главном. Обращает на себя внимание внешнее сходство поэта и графа Игоря Карузо. На фото, пригодном для сравнения, граф лет на десять старше поэта, и все же сходство очевидно: овал лица, высокий лоб и линия роста волос, надбровные дуги, разрез глаз, крупный нос с лёгкой горбинкой и узким основанием, высокая верхняя губа, характерная носогубная складка, размер ротовой щели и прямая линия губ, овал подбородка, характерное крупное строение ушных раковин и даже их лёгкая оттопыренность. Все свидетельствует в пользу родства. Не потому ли поэт проявил удивительную настойчивость в поисках обстоятельств для личного знакомства с молодым графом? Или были другие, более веские причины?
Однако вот незадача: Игорь Карузо родился 23 января 1914 года — отсчитываем положенный в таких случаях срок и выясняем, что именно в это время — в конце мая поэт уже далеко от Харькова на мызе Пустомержа в Веймарне, что под Ямбургом с другой женщиной — Еленой Семёновой и дочерью Валерией. Поэт счёл нужным оправдаться перед Фёдором Сологубом за внезапно прерванное турне:
Ты осудил меня за то, что я, спеша
К любимой женщине, родами утомлённой,
Прервал твоё турнэ, что с болью исступленной
К ней рвалась вся душа.
Ещё ты осудил меня за то,
Что на пути домой я незнакомку встретил,
Что на любовь её так нежно я ответил,
Как, может быть, никто!
Но что же я скажу тебе в ответ? —
Я снова с первою — единственной и вечной,
Как мог ты осудить меня, такой сердечный,
….За то, что я — поэт?
Имя незнакомки — до сих пор тайна, но мы знаем её инициалы Н.М.К-ч и поэтическое имя Гризель. Французское grisaille (гризайль) — стиль живописи в черно-белых и серых тонах, подражающий барельефам и горельефам. Очевидно характеристика героини. Знакомство произошло в конце страстной недели в поезде по дороге из Кутаиса в Тифлис (первый день Пасхи 1913 года приходится на 14 апреля).
И вот тут-то — во второй половине апреля и первой половине мая может образоваться время для близких отношений с Карузо. Мы не знаем, как была записана дата рождения Игоря Карузо — по дате фактического рождения или по дате крещения. Возможен зазор, длиной в полмесяца, а то и больше, и тогда даже невозможное становится возможным. Тем более, что дорога с Кавказа в Петербург лежит через Харьков.
* * *
Если тайна сходства двух Игорей когда-нибудь раскроется, донжуанский список поэта существенно обогатится.
__________
Хотите посмотреть, как мог бы выглядеть Игорь-Северянин в последние годы жизни, каким мог быть его голос, грация движений? Посмотрите короткий отрывок из фильма «Wiederholen, Erinnern, Durcharbeiten» («Повторяй, запоминай, прорабатывай». Этот фильм представляет собой дань уважения коллег и учеников психоаналитику Игорю Александровичу графу Карузо, фактически, обзор психоанализа в Австрии после 1945 года.
Ну и для разнообразия: итальянский офицер Igor Caruso — a Staff Officer at the Italian Army HQ, General Plans and Financial Division, with over 15 years of active duty in the Italian Army. As a former Senior Operations Officer and a Special Forces Leader, he have a Master in Defense Studies from the University of Turin and extensive experience in counter-terrorism, intelligence analysis, operational planning, and organizational leadership. Уж не внук ли?
Можно увидеть как мог бы выглядеть поэт, оценить пластику и тембр голоса