Волны на берег бросили осень,
обожгла она докрасна травы.
Тяжесть слов моих скрыта в вопросе:
«Чтоб понять ее, разве есть право?»
Мне на грудь положил руку вечер,
сухогубый в печали по лету.
Жизнь моя с твоей связана вечно,
но поэзия горькая — нет уж!
Усмехнулась тишь влажная жутко.
Ветра носятся серыя космы.
И в глазах блеск усталый разсудка;
в жалких тряпках душа стала косной.
«В моем сердце глубокаго чувства
нет к тебе», — ты сказала безпечно.
Сердцу сумеречно, сердцу грустно,
красоте лишь поющему вечно.
Рабски руки лобзал твои вечер,
все пути у меня отобравший.
Вспоминаю, душой искалечен,
это все, что прошло отсверкавши.
В белых пламенях холода в ветках
ждёт зима, ничего не меняя.
Слов твоих не увянул цвет едкий
и не выцвел, в днях новых сверкая.