Наброски.
Пуччини и Сарду.
Стонет, в страданиях мечется Тóска,
Мысли расплылись, как глетчеры воска,
Взоры — безумны, в устах её — вопли…
— Пли ему в сердце,— ей мнится: — в него пли!
Марио мучают, Марио в пытке…
Скарпиа пьян, его грёзы в напитке
Ищут себе упоительной злости.
Марио тяжко, хрустят его кости.
Дороги Флории призраки счастья.
…Скарпиа мёртв. Но глядит без участья
Мёртвому в очи страдалица-Тóска,
В сердце зазвездилась мщения блёстка.
…К смерти художник готовится стойко.
Сердце часов бьётся ровно и бойко,
Моется в облаке радужном зорька.
Марио плачет и сетует горько,
И призывает любовницу долго
Именем прошлого, именем долга.
В грёзе далёкой — былого услада.
Холодно в сердце, и в утре — прохлада.
Сколько стрел веры! о, сколько любви стрел!
Марио верит, надеется… Выстрел!—
Падает, падает…холоден, бледен…
Тóска смеётся, и смех так победен.
Молча стрелявшие шествуют в крепость.
Тóска смеётся: «какая нелепость!»
Тóска склоняется к Марио: «встань же…»
Нет, он не встанет, не встанет — как раньше.
Ужас ужалил ей сердце… «жизнь — робость…
Пропасть — без жизни, поэтому — в пропасть».
1909. Февраль.