Ты — женщина из Гамсуна: как в ней,
В тебе все просто и замысловато.
Неуловляемого аромата
Твой полон день, прекраснейший из дней.
Отбрасываемых тобой теней
Касаюсь целомудренно и свято:
Надломленная бурей, ты не смята,
И что твоей глубинности синей?
Ты — синенький и миленький подснежник —
Растёшь, где мох, где шишки и валежник,
Цветок, порой поющим соловьём.
И я, ловя форель коротким спуском,
Любуюсь образцовым, точным, русским
Твоим, иноплеменка, языком.
1934. Май, 7.
Кишинёв.
Фелисса Михайловна Крут, в замужестве Лотарёва (1902-1957) — венчанная жена поэта, в молодости писала и публиковала стихи на русском языке, осенью 1934 года внезапно сожгла тетрадь со стихами. В декабрьском 1934 года письме Л.Д.Рыковой читаем:
«Искренне огорчена Вашим коварным поведением в отношении своего творчества. Неужели не жалко? Я Вас не понимаю и боюсь писать об этом, чтоб Вас не рассердить, но, поверьте, с большой нежностью вспоминаю тот вечер, когда мы ждали Игоря Васильевича и Вы мне доверчиво прочли некоторые из них. Такие красивые тонкие стихи! Необыкновенное наслаждение! Увеличенное тем, что Вы походили тогда на Ундину: рассыпанные по плечам золотые волосы и голос звучал обиженным серебряным колокольчиком. Прелестный, но грустный вечер!» (М.Петров. Дон-Жуанский список Игоря-Северянина». Нарва, 2009.)