«В ненастный день взойдёт, как солнце,
Моя вселенская душа!»
Заключительные строки
«Громокипящего кубка».
Вере Жуковской <Вертер>.
I.
Я жив, и жить хочу, и буду
Жить — бесконечный — без конца.
Не подходите, точно к чуду,
К чертам бессмертного лица:
Жизнь — в нашей власти: мы дотоле
Трепещем, бьёмся и живём,
Пока в нас много ярой воли
К тому, что жизнью мы зовём.
Смерть торжествует в те мгновенья,
Когда поверил ты в неё,
И нет в тебе сопротивленья:
Смерть — малодушие твоё.
Я не могу себе представить
Всем ощущеньем, всей душой,
Как можно этот мир оставить,—
Молчать, истлеть, не быть собой!
Я превозмог порывы гнева:
Убив другого — я убит…
А потому — любимец неба —
Прощу — чтоб жить! — всю боль обид.
Я смел и прям, и прост, и светел.
И смерти явно я бегу.
Я всех простил, я всех приветил,
А большего я не могу!..
Что значит жить? Для вас,— не знаю…
Жить для меня — вдыхать сирень,
В крещенский снег стремиться к маю,
Благословляя новый день!
Искать Её, не уставая,
И петь, и мыслить, и дышать.
Какие нови в чарах мая!
Какая в новях благодать!
И сколько новей в чарах мая,
Ведь столько песен впереди!
Живи, живое восторгая!
От смерти мёртвое буди!
Но если ты, в чьих мыслях узость,
Мне скажешь «трус»,— услышишь ты:
— Да здравствует святая трусость
Во имя жизни и мечты!
1914. Октябрь.
II.
Во имя зорь весны грядущей
И вешнего разлива рек
Прости обидчика, живущий,
Как человека — человек.
В существование обиды
Душой и разумом не верь,
Враждебные эфемериды
Да изничтожатся теперь!
Да распылится самолюбье,
Как одуванчик золотой!
Цвети, улыбка алогубья,
Эмблема жизни молодой.
Смелее к ближнему с приветом,
А встретишь злобу — отойди,
Не осудив его при этом:
Людей так много впереди.
Непонимающий невинен,
Его винящий виноват.
Грядущий день весенен, дивен,
Сиренен, птичен, солнчен, злат.
И мая новый май сюрпризней
Своею новью огневой.
Во имя ощущенья жизни
Люби живущее, живой!
1914. Ноябрь.
Петроград.
III.
Мою страну зовут Россией.
Я в ней рождён, её люблю.
И если б вы меня спросили,
Молю ль победы ей,— молю!
Да, я молю. Но оттого ли,
Что край мой лучше всех краёв?..
Везде краса и святость боли,
И скорбь везде, где льётся кровь…
И люди все же всюду люди,—
Утонченники ль, дикари ль,—
Ведущие в добре и худе
Свою банальную кадриль.
Я, призывающий к содружью
И к радостям тебя, земля,
Я жажду русскому оружью
Побед затем, что русский — я!
Ах, роднозём, как заусенец,
Докучен, иногда кровав.
Кто мыслит глубже, тот вселенец:
Тогда, как я, мой недруг прав.
Но если недруг прав разбоем,
Самозащитою я свят.
Мы победим. И успокоим,
И оправдаем всех солдат.
IV.
Мы победим! Не я, вот, лично:
В стихах — великий; в битвах мал.
Но если надо,— что ж, отлично!
Шампанского! коня! кинжал!
Великий в строфах — зауряден
По паспорту своей страны.
От девушек и виноградин
Поля кровавые видны.
Живой всегда над жизнью властен,
И выбор есть, и есть исход…
Какую же из двух напастей
Мне выбрать, милый мой народ?
Вот если б я был поэтесса!—
На Красный Крест сменил я меч…
Повторны времена Дантэса,
И глупо гениев беречь!..
Но издавна дружащий с риском,
Здесь я останусь невредим,
Тем более, что в очень близком
Мы несомненно победим.
V.
Провижу день: в цветах застава.
Весна и солнце, и народ.
В улыбках дев — любовь и слава.
Войска окончили поход.
Под музыку кавалерийских,
И значит щегольских, полков —
Чужие лица, как у близких,
В лучах расширенных зрачков.
Кирасы каски и кокарды,
Звяк шпор и сабель среброзлат.
Блистательны кавалергарды
В светилах элегантных лат.
И белоконные гусары
Венгерки приспустили с плеч.
Героям девы деят чары,
Брачуясь радые возлечь…
Отрадно в этот день весенний,
В народный, музычный, цветной,
Не чувствовать былых сомнений
Повеселевшею душой.
И что ещё всегда томило
Противоречьями дразня,
Теперь так просто, любо, мило,—
Вчерашнее — не для меня.
Привет победе, людям, маю!
Цветам и чувствам молодым!
Я мертвецов не воскрешаю,
Но ярко радуюсь живым!
VI.
Благословляю ваши домы!
Любовь и мир несу в страну.
Я, выгромлявший в небе громы,
Зажёгший молнией луну!
Ушедшее непоправимо.
Шампань холопно пролита…
Но жизнь жива! Но жизнь любима!
И есть восторг! И есть мечта!
Вы, культоры гнилого мира,
Мир перестройте до основ!
Бряцай пророчно, Златолира,
Чарунья грёз, вещунья снов!
В них — людокóсящие войны
Невероятны,— как потоп.
В них — убежденья непробойны
И милосердней антилоп.
Не повторятся впредь ошибки,
Вас устремлявшие к войне!
Тому порукою — улыбки,
Замотыльчившие во мне.
Я верю, я охотно верю
В людскую светлую судьбу.
Нет места в человеке зверю,
Как в гордом места нет рабу!
1914. Ноябрь.