По отвесному берегу моря маленькой Эстии,
Вдоль рябины, нагроздившей горьковатый коралл,
Где поющие девушки нежно взор заневестили,
Чья душа целомудренней, чем берёзья кора,
По аллее, раскинутой над чёрной смородиной,
Чем подгорье окустено вплоть до самой воды,
Мы проходим дорогою, что не раз нами пройдена,
И всё ищем висячие кружевные сады…
И всё строим воздушные невозможные замки,
И за синими птицами неустанно бежим,
Между тем как поблизости — ласточки те же самые,
Что и в прошлый раз реяли, пеночки и стрижи.
Нет, на птицу, на синюю не похожа ты, ласточка,
На палаццо надземное не похожа изба.
Дай рябины мне кисточку, ненаглядная эсточка,
Ту, что ветер проказливо и шутя колебал…
Если в жизни нет девушек, кто глаза заневестили,
А бабища развратная без лица и без глаз,
Пусть возникнет огромное в этой маленькой Эстии:
Ведь, у нас гениальная чудотворка-игла.
Toila — Valaste — Järwe. IX.1928.