«Для ободрения ж народа,
Который впал в угрозный сплин…
…Они возможники событий,
Где символом всех прав — кастет».
«Поэза истребления» (т. IV).
В своей «Поэзе истребленья»
Анархию я предсказал.
Прошли три года, как мгновенье,—
И налетел мятежный шквал.
И вот теперь, когда наука
Побита неучем рабом,
Когда завыла чернь, как сука,
Хватив искусство батогом,
Теперь, когда интеллигента
К «буржую» приравнял народ,
И победила кинолента
Театр, прекрасного оплот,
Теперь, когда холопу любо
Мазнуть Рафаэля смолой,—
Не вы ль, о футуристы-кубо,
Происходящего виной?
Не ваши ль гнусные стихозы
И «современья пароход»
Зловонные взрастили розы
И развратили весь народ?
Не ваши ли мерзостные бредни
И сумасшедшая мазня
Забрызгали в Москве последний
Сарай, бездарностью дразня?
Ушли талантливые трусы
А обнаглевшая бездарь,
Как готтентоты и зулусы,
Тлит муз и пакостит алтарь.
А запад — для себя гуманный!.. —
С презреньем смотрит сквозь лорнет
На прах ориентальной, странной
Ему культуры в цвете лет.
И смотрит он не без злорадства
На поэтических вампук,
На всё республичное царство,
Где президентом царь бурлюк.
Куда ж деваться вам от срама,
Вы, русские низы и знать?
…Убрав царя, влюбиться в хама,
А гражданина вон изгнать?!.
Влюбиться в хама может хамка,
Бесстыжая в своей гульбе.
Позор стране, в поджоге замка
Нашедшей зрелище себе!
Позор стране, в руинах храма
Чинящей пакостный разврат!
Позор стране, проведшей хама —
Кощунника — меж царских врат!..