1.
Полудни золотые позднелетья!
Печалюсь о разлуке близкой с ними.
Люблю, бродя тропами садовыми,
На яблоки, что падают, смотреть я.
Пестры черносмородинные листья.
С них ветер веет запах спелый, сладкий.
Подсолнуха звезда блестящей кистью
Украсила пустующия грядки.
Ещё детей краснеет платье кротко,
Как мак, сквозь тень кустов, где, вероятно,
Коричневым рукам найти приятно
И сунуть в рот превкусную смородку.
Сбылись мечты, деревья и кустарник!
Но солнце все-ж сиять вам не устало
И блеск его прощальный добродарней,
Рукою материнской, гладит ало.
Меня ласкает, как дитя больное.
Моя душа напугана желаньем.
Мне не насытиться его сияньем:
Постой, помедли, солнце золотое!
2.
Последний смеха златоколокольчик!
Усталый сад, в твоих аллеях белых
И на дорожках строго-потемнелых
Утихнуть детским фразам балаболчьим.
Навстречу солнцу маки пламенели,
Слабее пахнут пряные левкои,
Питье не варит резеда хмельное,
И «туфли фей» так блекло посинели.
Уже над целым домом лёгкий траур,
И на балконе вечером пора
У рам огни зажечь и плечи в шаль
Укутать. Страсть, смутясь, в крови уснула,
Так нежно дремлет и бежит разгула,
От жизни отказаться ей не жаль.
3.
Исчез из сада аромат левкоя,
Раскрылись астр широкие цветы.
Усталый голос слышен из покоя,
И, жалость, угнетаешь душу ты.
Молочныя расплылись в небе тучи.
И вечера в туманной простыне.
Оно уснуло в синей глубине.
Бледнеет поле жатвы мукой жгучей.
Рябины гроздья ржавые Так лиловы
Поля. То там, то здесь, как синий сон,
Последний колокольчик шлёт мне зовы:
Себя сорвать как будто просит он.
Рука моя цветов немало знала.
Меня нередко солнце озаряло.
О, благодатные то были дни!
Теперь, смеясь, уходят прочь они.